Ура!! снег - что даже лапы не видно )

Полужизнь. Часто подходит приставка "полу". Полудрузья, полулюбовь, полурадость, полуинтерес, полусчастье. Хуйня, однажды ещё ебану свою мелодию на полутонах)

посмотрел календарь, записную книжку, нечего что могло пролить свет на ощущение важности этого дня. что то я забыл ...

Как лист увядший падает на душу,
Слезою чистой замирая на щеке,
Как легкий ветерок, что шепчет в уши
Об одиночестве, печали и тоске,

Так осень, что вокруг меня кружится,
Уныньем отравляет дни мои,
И о зиме напомнить мне стремится,
И долго длятся сумрачные дни...

Но ей назло в душе весна играет,
Надеждой озаряя новый день,
Все горести пройдут – я это знаю,
И в памяти останется лишь тень.

Жемчужины души моей – сонеты –
Перебираю молча в тишине ночной,
Теплом и чувством все они согреты,
И строчка каждая в них дышит только мной.

Но вновь строка витает в голове,
Как лист увядший падает на душу...

Однажды, оставшись один среди брошенного пустыря
Я решил вкусить его запахи
И внимать голосам покинутого…

Сгустились сумерки, ветер стал холодать,
Принося издалека запах пресной воды, силикатного кирпича и резиновой гари

Я вопрошал у осколков бетонных плит,
Почивших во склонах грязно-песчаной ямы посреди пустыря:
«Долго ли вам лежать здесь, неживые дети не-природы?
Сколько серых дождей должно на вашу ледяную кожу,
Чтобы вы насытились ими так, чтобы стать подобными камням?»

Мне шепчут ветхие провода, кривыми жилами увившие
Исщербленный железобетонный столб:
«Мы едим ржавое электричество, абразивное, наждачное,
Оно давно отсырело в нас, мы даем лишь тусклый моросящий свет».

Мне шепчут жестяные трубы:
«Мы хотим быть плотью крематориев, вкусно питаться
Аккуратно сожженными жизнями.
Мы хотим сплетаться с черным ельником на окраинах брошенных городов.
Слепыми глазами хотим провожать безлюдные рассветы,
Оплодотворяясь отравленным древесным соком».

Я слышу шепот кривых кустарников – их корни пропитаны мазутом,
Они алчно вгрызаются в плоть отсыревшего кирпича, шифера и металла.
Кустарники со вкусом непищевого полиэтилена.
Они пьют свет промозглого неба, состоящий из водянистого старого электричества.

Те кустарники говорят мне, впиваясь корнями своими в мою бледную кожу:
«Мы будем братьями изрытого асфальта, мы раскрошим фундаменты зданий,
Пустим корни в трещинах стен – мы любовно оплетем города,
Где давно уже нет ни единой души, и будем сосать их соки,
Пока они не потеряют очертаний, став серыми скалами и холмами,
Поросшими корявым лесом, и лишь иногда Солнце будет играть в осколках их окон.
Мы будем расти, превращаясь в громадные леса, мы займем все просторы,
Где хватит почв и вод, а сталь и бетон вплетутся в нашу плоть,
С веками превращаясь… в тлен».

Я слышу тихие слова старого брошенного мотора –
Его утроба забита землей.
Он говорит, что его части постепенно превращаются в почву,
И ему томно и спокойно… Но он жаждет стать сырым грунтом полностью,
Чтобы жадно сплестись с полусгнившей стекловатой в сырых недрах
И увиться жестокими корнями порочных дерев.

Я прислоняюсь к холодной замшелой кирпичной кладке –
В ней давно истлели голоса людей,
Лишайники давно сожрали тепло их рук.
Теперь стена лишь слегка шипит гранулированным вакуумом –
Ее плоть подобна темному вожделению тленного круговорота…

И я запел тихую утробную песню – без слов и мелодии.
Закрыв глаза, я лег на землю, а неживые обитатели этих мест обступили меня, чтобы Высосать мое тепло и подарить свинцовый блеск моим глазам…

И я все пел и пел свою тяжелую песню,
Она несла меня далеко, в глубь земли,
И неживые вторили мне хриплыми голосами.

Как-то надо выбрать время и лечь спать раньше...

Долой Лень ! Я серьезно..

Как дети: играют, играют, а потом вцепятся друг другу в волосы. Наверное, и у нас что-то в этом роде

люблю я моралистов. днем они с пеной у рта проповедуют нравственность и чистоту, чуть ли не аскетизм в выборе своих желаний, а вечером со слюнявой улыбочкой педофила сидят на порно сайтах и дрочат, наслаждаясь bdsm porno, где пьяной азиаточке пихают в рот до блевоты...

опять все уроды и опять у меня под рукой нету минигана