Самое удивительное качество рыб удильщиков – это способ их размножения. Самцы, размеры которых в десятки раз меньше размеров самок, добровольно идут на то, чтобы из полноценных особей превратиться в примитивные придатки, вырабатывающие сперму.Это явление получило название «паразитизм самцов» и состоит в том, что самцы, изначально имеющие все хорошо развитые органы, острыми зубами вгрызаются в кожу самки и, оказавшись в ситуации, когда не нужно искать пищу и бороться за выживание, постепенно начинают деградировать. Они срастаются с самкой не только губами и языком, но и кровеносными сосудами, становясь с ней как бы единым целым. И тогда необходимость в глазах, желудке, челюстях и других внутренних органах отпадает, и они полностью атрофируются. Единственное, что остается от самца-паразита – репродуктивные органы.Самка способна носить на себе до шести самцов, всегда и везде обеспечивая себя постоянным запасом спермы, освобождающим ее от необходимости регулярного поиска партнеров.

Итак, вернёмся к теме фото на улице. Тянет всё поохотится за естественными эмоциями, действиями, сюжетами... Опыт пока мал. Даже когда не фотографировал незнакомцев бывало приставали с распросами прохожие, охранники несколько раз. Всё культурно объяснял, в конфликт не лез. И как-то боязно, конечно, я абсолютно не настроен на конфликт, точно также как художник хуй клал на проблемы целюлозного комбината, холст - материал и всё, так и для меня прохожие - это лишь частички жизни, её мгновения, пульс мегаполиса, если хотите. И интересно в серости искать алмазы естественной яркости, превращать их в бриллианты в фотошопе... Странный пафос, но пох, мысль такая просто. В чём проблема? Не хочу отвлекаться на мысли о том, что кто-то будет недоволен, я не в чей-то ящик с грязным бельём собрался лезть, а лишь фотографирую то, что вижу и так.

Интересны мнения по поводу такого на первый взгляд странного хобби, которое между прочим берёт свои истоки с появления фотоаппаратов с 35мм плёнкой. Наример, признанный гений, один из первопроходцев жанра - Анри Картье-Брессон

И да, на основе действующих законов РФ:

1. В общественном месте у Вас нет частной жизни, снимать в любом общественном месте не запрещено (все правила учреждений лесом, ибо конституция и кодексы главный свод правил). Следовательно снимать Вас не запрещено.

2. Требования удалить снимок, отдать флешку, попытки задержать фотографа или отобрать камеру наказуемы, вплоть до УК.

Да, "не всё же по закону", но:

1. Вас снимают камеры в метро, магазинах, торговых центрах, любых заведениях вообще, а также авторегистраторы в автомобилях. Каждый день.

2. Ни один стрит фотограф не желает Вам зла. Я вообще не встречал злых фотографов. Они просто фиксируют свой взгляд на мир, ищут что-то искреннее, живое, не поддельное.

3. Плохое фото, хоть как-то порочащее Вас, с большей вероятностью не попадёт никуда. Не могу здесь сказать за всех... Возможно кто-то ищет именно это, но здесь либо девиация, либо Вы звезда. Я удалял прямо в камере фото падения мотогонщика (хотя по сути это стандартный репортаж с гонок), просто я не хочу нести негатив, ибо ищу светлое. Но вот тут уже имхо опять же.

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

нечего писать не буду, не то настроение
смотрите клип лучше

И последнее, что я хотел выяснить - это как устроена флэшка и как устроена оптическая мышь. Выяснил. На этом картину мира можно считать законченной, систему перезагруженной

- vimeo.com/24840381

Max Romeo - PROTEST TO M1 (Pacheko Remix) from Igor Bastidas on Vimeo.

В одном большом-большом королевстве жил король, у которого была гнилая голова и два сына, у которых также были гнилые головы. Эти головы ужасно разлагались и заражали воздух.
Это древнее проклятье наслала на них одна ужасная колдунья, о чьих деяниях было известно далеко за пределами королевства. А история начиналась так.
У короля долго не было детей. И однажды он сказал:
- Если у меня родится сын, я построю фонтан, из которого будет бить ключом не вода, а доброе вино.
Настал день, и у короля родилось целых два сына. Король выполнил свое обещание и поставил два фонтана. Но поскольку вино стоило очень дорого, то его пустили только по одному фонтану, а из второго пустили воду с красителем.
Семь лет вино должно было бить ключом в одном из фонтанов. Семь лет приходили к нему женщины и дрались из за вина, потому что никто не хотел пить химию, и кровь лилась рекой, и отрубались головы, и веяли душу от тела. И в конце седьмого года из фонтанов била лишь слабая струйка. Однажды, когда никого рядом с ними не было, пришла колдунья. Вина было не много, поэтому она губкой по капле собирала его в кувшин.
В это время неподалеку играли королевские дети. И один из них по имени Конибалио кинул камнем в кувшин. Тот разбился, и вино полилось на землю. Колдунья очень разозлилась и закричала:
- Ровно в этот день, когда вам исполнится трижды по семь лет, ваши головы и голова вашего отца начнут гнить, а еще через год в них заведутся опарыши.
Сказав это, она ушла в неизвестном направлении. Уже через час Конибалио и Корпсо забыли о проклятии. И вспомнили о нем ровно через 14 лет, ровно в тот день, когда все началось с кариеса и гайморита. Через месяц это переросло в хроническое гниение тканей.
Что делать они не знали. Королю осталось жить не так много, а сыновья еще хотели. Поэтому они решили пойти на поиски колдуньи, чтоб она сняла проклятье.
Долго ли, коротко ли шли они, но забрели в такую чащу, откуда не было выхода. Даже свет проникал с трудом в эту глухомань. Но братья шли заходя все дальше и дальше в лес и набрели на заброшенную лачужку.
Им повезло: если бы сейчас было жарко, головы гнили бы еще быстрее, а от мух было бы вообще не отделаться. Но сейчас день был пасмурный. Братья зашли в домик и увидели на столике яств богатых кучу. Правда у всех вышел срок годности, и они воняли не меньше, чем головы у братьев.
И решили они уйти с этого места. Дальше брели они среди коренастых дубов и трухлявых берез. Как вдруг набрели на замок, где, по-видимому, жила злая колдунья. Но они ошиблись: здесь жил колдун, который был еще злее.
Зашли братья в замок и смотрят: кругом валяются мертвые грибники, кровь стекает по ступеням и по стенам. Тут же на стенах висели прибитые гвоздями человеческие головы, чьи гримасы расплылись в блаженной улыбке от болевого шока. Далеко за чередой анфилад стоял колдун возле чана и варил свое отвратительное зелье из волос и ногтей, и попутно жарил шашлык из глаз жертв.
Мимоходом колдун взглянул в сторону двери и увидел двух смертников, чьи головы истощали удивительный аромат, так необходимый для его нового зелья. Одним взглядом маг закрыл дверь на засов, обратился в гигантского ворона и решил заклевать недругов. Но те были хорошо вооружены. Они проткнули ворона насквозь, отрубили ему голову, потом разделали, пожарили и хорошо пообедали с дороги.
К тому времени головы стали гнить еще больше. Необходимо было срочно найти колдунью. Полная луна подсказала им, что сейчас будет шабаш. Неподалеку действительно раздавались крики и заклинания. Направляясь на шум, братья набрели на кладбище, где шло соревнование по поеданию трупов среди вурдалаков. Ведьмы были болельщицами. Каждая заклинаниями хотела помочь своей команде. Среди них была нужная им ведьма, которая орала громче всех.
Братья схватили ее, выволокли за пределы кладбища и, за каждый отказ снять заклятье, отрубали ей по пальцу. Когда пальцев у ведьмы не осталось, решили отрубать конечности по центру сустава. К концу пытки от ведьмы осталась голова, но без зубов, одного глаза и языка. Так и оставили ее умирать. Зачем? Она была и так уже мертва.
Конибальо и Корпсо даже не подозревали, что им что-то за это будет. Зря. Вурдалаки забили их крестами до смерти, а потом положили на пьедестал, как угощение для победителя.
Сказка закончилась очень хорошо. Отец-король скончался от жуткой головной боли, его сыновей убили, а воздух стал чище.

пытаюсь выразить свое адское недоумение по этому случаю - какого черта звонить спустя продолжительный период времени, и чего то еше требовать
я развожу руками